Секретарь парткомитета стеклозавода Софья Фатуллаева с работницами цеха
Это сильная женщина, способная увлечь массы, всегда привлекала мое внимание. Где бы она ни выступала, ее встречали и провожали бурными овациями, а педагогический коллектив города, которым она руководила 20 лет, вспоминает ее добрым словом. Мне посчастливилось в рамках проекта «Город моей молодости» поговорить с Софьей Фатуллаевой. Я была заворожена ее открытостью.
Родилась 28 марта 1946 года в семье стекловара в поселке Огни. В 1922 году здесь началось строительство стекольного завода, в этой местности были найдены большие залежи природного газа. Со всех районов, сел и аулов Дагестана стекались в поселок Огни люди разных национальностей и вероисповеданий. Поселок стал одним из интернациональных уголков нашего края. Приехали сюда и мои родители из южного предгорья Дагестана, села Кака Ахтынского района. Отец и мать Габибула и Нуржаган Сурхаевы работали на заводе. Отец был машинистом по вертикальному вытягиванию стекла машиновального цеха и обучал молодых ребят, учил мастерству, передавая им свой опыт. На заводе проводилась большая работа по подготовке кадров. Одним из его учеником был Гебек Насруллаев, ставший впоследствии Героем Социалистического труда. За добросовестную работу и перевыполнение плана и норм по выпуску листового стекла отец получил звание ударника коммунистического труда – «стахановца», а самое главное, завод подарил семье «финский» домик с приусадебным участком и всеми удобствами. Это был шикарный подарок, о котором мечтали многие.
Мне тогда было около пяти лет. Хорошо помню, как привезли и установили этот удивительный дом. Мы тогда жили на улице Ленина в одном из шести домов, которые называли техническими корпусами, так как были построены для инженерно-технических работников стекольного завода. Здесь в основном проживали русские. И мы среди них. Однажды отец пришел с работы и говорит матери: — Давай собирай вещи, мы переезжаем в новый дом.
Собирать-то особо было нечего. Железные койки, матрасы. Один матрас был из соломы. Когда я спала на нем, пахло сеном. Казалось, что лежу на сеновале. Для здоровья, конечно, полезно.
Собрали мы свои вещи в узелки и понесли их в новый дом. Идти было недалеко — метров триста, не больше. Входим в дом, а там печь, ровные стены, три комнаты, кухня, а из окон виден приусадебный участок. Семья была большая — четыре сестры и брат. До этого мы жили в однокомнатной квартире, спали все вместе, а тут для нас — отдельная комната — детская. Представляете, как мы ликовали! В школу я пошла уже из нового дома.
Такие же дома получили Антонина Харлаба, Сахрабековы, Абакаровы, Маневичи, Мирзоевы.
Мне при рождении дали имя Салигат, но все называли Соней. До 7-го класса я думала, что меня так и зовут. Свое настоящее имя узнала случайно. Как-то весной белили комнаты известью. Достала с шифоньера коробочку с документами, чтоб не запачкались. Стала читать. Наткнулась на метрику Сурхаевой Салигат. — Мам, а кто такая Салигат? — спрашиваю удивленно.- Это же ты, — отвечает. Вот тогда я узнала свое полное имя, но все равно меня продолжали звать Соней.
Русский народ очень любит украшать дворы и улицы цветами. Весной и летом было приятно гулять по поселку. Отовсюду доносился аромат благоухающих цветов. Поселок был чистым и ухоженным. Мы, дети, выбегали смотреть, когда по улице шел директор завода. Константин Козленко был главным человеком в городе, авторитетом для всех.
Он надевал кирзовые сапоги, брал с собой одного заместителя и начальника ЖКХ. Так в 7 утра начинался его обход по поселку. В 9 часов у него — совещание на заводе, до этого он уже был в курсе всего, что происходит в поселке. Останавливал доклад начальников цехов и спрашивал: почему, на той или иной улице свалка. Обмануть его было невозможно. Отец постоянно рассказывал о нем. Мать стала домохозяйкой. От тяжелой работы на заводе, у нее появилась грыжа. Денег, которые зарабатывал отец, не хватало. И мать стала вязать и шить. Она была первой портнихой в поселке, и пальто шила, и платья, юбки. Мы засыпали под стрекот швейной машинки. Мама до 4-х утра не спала, чтобы отдать заказ вовремя. А их было много. Шила платья, в основном, из ситца.
А знаете, где она находила фасоны? Каждое утро выходила на базар. Жители близлежащих сел приносили на продажу яйца, молоко, творог, курей. У нас же здесь в основном жили русские, а к ним летом на море приезжали родственники. Они приходили на рынок за свежими продуктами. Женщины были в модных платьях с какими-то воланами, широкими карманами, манжетами, рукава — в виде фонариков. Она старалась запомнить, придя домой тут же делала набросок понравившегося фасона. В мамином роду было много художников. И этот талант передался ей. Приготовит обед и начинает кроить. Ситца было много.
Мама любила нас красиво одевать. Мы ходили в школу нарядные. Она умудрялась даже сшить нам сумки из плотной ткани и специальные мешочки для чернильницы. Помню, когда я поступила в педучилище в городе Буйнакске, она сшила мне черное пальто из драпа. Все смотрели и завидовали.
Мы с сестрами не были избалованы. У каждой было свое задание. Кто-то занимался уборкой. В мои обязанности входило купить хлеб. Для этого в любую погоду приходилось выстаивать огромную очередь. Зимой маме жалко было будить меня. Но деваться некуда, иначе останемся без хлеба. И вот я в фуфайке в 5 утра иду за хлебом. Маленький магазинчик находился рядом с заводской конторой. Там работал здоровенный мужчина с огромным перстнем на пальце. Еврей по национальности. Мы его называли дядя Боря. В очереди, в основном, — русские бабушки. Зимой на морозе ждали, пока из пекарни привезут хлеб. Я примкну к бабулям и засыпаю. А они обнимали меня, чтоб не замерзла. Хлеб покупали ломтями по весу. Отрезали кому сколько надо. В магазине продавался белый, серый и черный хлеб. Белый себе могли позволить не все, он стоил дороже. Мы почти всегда брали серый, хотя отец говорил, что самый полезный черный ржаной хлеб. Домой я возвращалась гордая, что выполнила миссию. Очередь большая бывала и за керосином. Будка, куда привозили керосин, находилась на месте, где сейчас расположен Комплексный центр.
Питались мы неплохо. Отец сам любил хорошо поесть. Он говорил, что дети, которые хорошо питаются, будут здоровыми и крепкими. Для папы главное было — здоровье. Он прожил 95 лет и ни разу не принимал лекарства. Любимым его делом, помимо работы была охота. После ночной смены утром рано уходил на охоту. И всегда приходил с дичью: два-три зайца, утки, птицы-дудки. Дичь висела на патронаже. Шел он через Полевую улицу и соседские дети выбегали к нему навстречу и кричали: — Дядя Габибулла идет, дядя Габибулла идет!
Продолжение в следующем номере
Сюзана САФАРБЕКОВА
№ 12, 23.03.2018
Погода в городе
